21.06.2013

Канадский историк, публицист, политик, лидер Либеральной партии Канады, председатель Совета Карнеги Михаил Игнатьев (Michael Ignatieff) в рамках проекта «Этические диалоги», реализуемого Советом, выступил с лекцией «Этика глобализации и глобализация этики» (The Ethics of Globalization and the Globalization of Ethics) в университете Estacio Рио де Жанейро (Бразилия).Полную  версию лекции на английском языке можно прочитать на http://www.carnegiecouncil.org/studio/multimedia/20130621/index.html. Ниже предлагается ее перевод на русский язык.

«Это очень приятно быть здесь. Я хочу поблагодарить профессора Рафаэля, я хочу поблагодарить федерального судью Рио де Жанейро, профессора права Федерального университета Бразилии   Фернанда. Я хочу поблагодарить всех наших бразильских коллег за их тепло и радушие.

Мы находимся в середине двухлетнего проекта,  который Совет Карнеги реализует  по всему миру, глядя на этические проблемы и понимая то,  что у нас есть много общего:  проблемы и язык для их решения. И мы начали наше путешествие две недели назад в Буэнос-Айресе, в Аргентине, затем мы были в Монтевидео, но самое лучшее и интересное мы сохранили для нашего  последнего визита. Мы приехали в Рио.

Когда мы планировали приехать в Рио, у нас была следующая идея: мы хотели бы изучить проблему, характерную для каждого общества - проблему коррупции и общественного доверия. Это проблема существует в каждом обществе. Я из Канады, я канадец, и горжусь своей страной. Но в понедельник на этой неделе, мэр Монреаля, одного  из крупнейших городов моей страны, был арестован за коррупцию. Так что у вас есть проблема, у меня есть проблема, у нас у  всех есть проблема.

Как мы можем ее решить? Именно ответ на этот вопрос мы и пытаемся найти, реализуя наш проект «Этические диалоги». Когда мы приехали в Рио, мы понятия не имели, как начать диалог о коррупции и общественном доверии, ведь наш приезд совпал с самой большой демонстрацией за последние 25 лет. Мы тогда еще не знали, что основой этого народного возмущения стала проблема коррупции, и что канадец (я) и американец (Девин Стюарт, Совет Карнеги) стали свидетелями пробуждения Бразилии, начала процесса понимания обществом истинной природы политического мира, в котором вы живете.

Теперь здесь я вижу три кризиса, накладывающиеся друг на друга.  

Я вижу кризис развития. Вы сейчас уже понимаете разрыв между вашими огромными темпами экономического развития, 40 миллионами  новых членов среднего класса, отменой абсолютной бедности, как они говорят. Теперь вы десятая по величине экономика мира, и у вас в стране огромная многонациональность. Vale Inco, бразильская компания, работает в моем маленьком городе Садбери в Северном Онтарио. И так, у вас есть кризис развития, существует разрыв между экономическим прогрессом и вашим политическим прогрессом. И разрыв выражается в том, что вы считаете, что ваше меньшинство, осуществляющее политическое руководство, имеет неверные приоритеты. Вы инвестировали в Олимпийские игры. Вы инвестировали в Кубок мира. Но вы еще не инвестировали в больницы. Вы еще не инвестировали в образование.

Второй кризис, возникший уже внутри этого кризиса развития - кризис общественных благ. Средний класс этой страны устал платить дважды. Сначала вы платите высокие налоги. После этого приходится платить свои личные деньги, чтобы компенсировать неудачи в общественном развитии, а вам уже это надоело.

И у вас еще есть величайший кризис из всех, так называемы кризис репрезентации. Вы потеряли доверие к политикам, вы решили представлять себя сами. Вы чувствуете, что они не представляют всех вас. Вы не одиноки в этом. Кризис репрезентации существует по всему Западному миру. Уж мне это хорошо известно, я имею обыкновение быть в политике. Я кое-что знаю об этом. Здесь, в Бразилии, этот кризис чувствуется особенно остро, и связан со «скандалом Mensalão» и недавним вскрытием случаев коррупции в политической элите.

И так, у вас есть кризис  развития, кризис общественных благ и кризиса репрезентации. Но у вас есть и четвертый кризис, который является еще более важным. Вы вышли на улицы в беспрецедентных масштабах, и я был на этих демонстрациях целую неделю, ходил по улицам, разговаривал со студентами, библиотекарями, юристами, журналистами, с гражданами Рио. Вы не доверяете политикам, но вы не уверены также, доверяете ли вы  друг другу. Вчера вечером на улицах царило ощущение взаимопонимания, большинство из демонстрантов хотело, чтобы шествия были мирными, но крошечное меньшинство предопределило другой исход. И теперь вы не знаете, кому можно доверять. Можно ли доверять людям, снова вышедшим на  те же  улицы, не опасаясь, что эти шествия закончатся насилием? Этот четвертый кризис доверия в некотором смысле  - самая сложная проблема из всех.

Насилие подрывает доверие между людьми. Вы не уверены, доверяете ли вы друг другу, и восстановление доверия потребует определенного лидерства. Движение на улицах не может оставаться без руководства навсегда. Есть только один путь восстановить доверие – это иметь лидеров, которым вы доверяете на улице, но это пока не произошло. Доверие является улицей с двусторонним движением. У вас есть двусторонний вызов. Политики вынуждены прислушиваться к мнению улиц. Улицы должны говорить с политиками. Политики должны слушать. Улицы должны представить  им четкие и ясные требования. В противном случае, процесс пойдет по неправильному руслу.

А если решения не являются политическими, а если люди не могут найти политиков, чтобы представлять их и предъявить их требования, если люди перестают доверять друг другу, вы знаете, кто решает эту проблему?  Эту проблему решает полиция. У полиции есть решение. И это будет кровавое решение. И как человек, который был очень впечатлен тем, что увидел на улицах, который близко принял к сердцу все происходящее там, я надеюсь, что цель происходящих событий - возрождение политики, хорошей политики, начало возрождения доверия к политическому руководству и людей друг к другу.

Но позвольте мне немного отойти в сторону, потому что я хочу подключить к объяснению событий,  произошедших на улицах на этой неделе, более глубокие этические вопросы, моральные вопросы, связанные с проблемой коррупции.

До этой моей сегодняшней речи я разговаривал с некоторыми из вас, и вы все знаете, что поставлено на карту. Я так много узнал от вас на этой неделе. И я не говорю вам то, что вы не знаете. Я говорю вам только то, что вы мне сказали.

И вот то, что вы говорите мне –происходящее сейчас на улицах является тестом, дающим ответ на вопрос, что значит быть свободными людьми. Это тест, кто вы есть как граждане. Когда вы думаете о том, что значит быть гражданином, все мы, независимо от того, где мы родились в Канаде, или в Рио-де-Жанейро, или в Америке, или в Лондоне, или в Париже, или в Германии, или Буэнос-Айрес, мы все дети старейшей глобализации, моральной глобализации.  Мы все дети  республиканской идеи.  Мы все дети Цицерона и Юстиниана, и римских правоведов.  Я был в вашем суде на этой неделе. У вас здесь в Бразилии, в Рио  есть портреты Цицерона и Юстиниана на стенах.  

Что такое Бразилия? Это республика. Что такое республика? Это когда люди управляют общественной жизнью. И общественная жизнь -  это не государство. Общественная жизнь есть ваша жизнь в обществе как граждан. И в этой системе размышлении о том, что значит быть гражданином, что значит жить в республике, этика не является чем-то сугубо личным, этика - это то, как вы ведете себя все вместе в общественной жизни. Объектом этики является общественное благо, Res Publica (объединение, содружество).

И что такое Res Publica (содружество)? Это упорядоченная свобода общественной жизни. И политика является борьбой за сохранение Res Publica (содружества), за сохранение  ее от личной алчности, жадности  и жажды власти. А вот откуда происходит коррупция.  С  самого начала, две тысячи  лет назад идея республики исторически возникла в паре с идеей коррупции.  Прочитайте Цицерона. Прочитайте, откуда происходит ваша Конституция, Конституция Бразилии. Она происходит от людей, которые понимают, что значит жить в республике. И главной  опасность для республики, то есть  для демократии, является коррупция.

Отметим, что этот римский идеал, этот старый идеал республики, который вы видите у Цицерона, исключал большинство людей в этом зале. Он исключал женщин. Он исключал негров и рабов, и он исключал бедняков. Современная республика, частью которой являетесь вы, есть Республика полного вовлечения. Все включены. Это стартовое условие, или которое должно быть стартовым для жизни в Бразилии или в Канаде,  или в Германии, или во Франции, для любой жизни. Это то, что гарантирует права человека - республика является республикой для всех несмотря ни на что. 

И поэтому, когда мы говорим о глобальной этике, когда мы говорим о том, что у нас есть общего, что канадцы имеют общего с бразильцами, с немцами, с французами, с южноафриканцами, мы не забываем о бедности. Мы не забываем о неравенстве. Мы не забываем о том, что я говорю с вами на английском, а вашим родным языком является португальский. Мы не забываем о том, что вы можете все танцевать самбу, и я не могу танцевать вообще. Мы не забываем различия, но мы помним, что мы сохраняем верность нашей общей идее -  идее демократической республики для всех. Это ценность, которую мы все разделяем. И поэтому, если мы разделяем эти взгляды, то мы осознаем, что общей угрозой для всех нас  является угроза коррупции. Коррупция – это не просто подкуп  какой-то личности, жестокость полиции, фаворитизм, непотизм (кумовство, семейственность – прим. переводчика), продвижение определенных лиц. В классических  трудах о республике предполагалось, что коррупция представляет собой нечто большее, чем просто моральную проблему, коррупция угрожает самому существованию республики.

И вот что я еще хочу особенно подчеркнуть. Когда вы говорили мне на этой неделе, что происходящее - это тест нашей демократии, вы не сказали, что это тест наших общественных институтов, наших судей, нашего Верховного суда. Это испытание нас. Это испытание нашей фундаментальной ценности. Таким образом, демократия это не только выборы каждые четыре года. Это не только власть большинства. Это не просто некий свод  правил для всех. Это образ жизни, моральный образ жизни. И это включает в себя  идеал равенства -  равенство голоса, равенство уважения. Она включает в себя главенство закона. Никто не может быть выше закона, даже президент. Она включает в себя господство  разума. Демократическая жизнь есть жизнь убеждения, а не жизнь при помощи манипуляций и подтасовок; только аргументы, а не наставления, только обсуждение, а не идеология. И конечно идея ненасилия. Вчера, когда я шел по улице, всюду люди повторяли: «Нет насилию!». Именно это и означает быть демократом. Это означает, что люди хотят иметь демократическую жизнь. Насилие исключено.

Идея об исключении насилия включает в себя и еще одно важное положение – среди граждан нет врагов. Есть оппоненты. Есть противники. Но нет врагов. На прошлой неделе в прессе сообщалось, как один из демонстрантов напал на полицейского. Другой участник демонстрации подошел к нему и сказал, указывая на полицейского: «Он бразилец».  Вот она – эта идея: нет врагов среди граждан. Есть люди, которые противостоят вам, есть люди, с которыми у вас имеются разногласия, есть люди, на которых вы сердитесь за что-то. Но нет никаких врагов, которые должны быть изгнаны из общества, которым будет отказано в их правах.

И так у вас есть идея равенства, идея главенства закона, идея ненасилия, и идея ответственности. Но  главная идея республики состоит в убеждении в том, что  это наша республика. Мы люди. Бразилия не принадлежит государству. Бразилия не принадлежит президенту. Бразилия принадлежит народу, и люди несут ответственность за Бразилию, Канаду, Германию.

И, наконец, идеал общественного блага - всегда располагать общественное благо на первом месте и личные интересы на втором. Этика демократия выходит за эти рамки. Потому что этика демократии подразумевает контроль над деньгами. В условиях демократии, есть некоторые вещи, которые нельзя купить за деньги, невозможно купить, например, справедливость. Вы не можете купить справедливости. Вы не можете купить голоса избирателей. И вы не можете купить государственные учреждения.  Как существуют в условиях демократии некоторые вещи, которые нельзя купить за деньги, так и некоторые вещи, которые  нельзя за деньги продать.

Общественные накопления, созданные обществом, не могут быть зарезервированы для частного использования политиками, просто богатыми или сильными мира сего.  А для этого нужна дисциплина, что очень трудно для всех нас, когда требуется эта демократическая ценность. Это требует от нас действовать против некоторых из наших основных инстинктов. Это хорошо, если вы любите свою семью. Это хорошо, если вы оказываете поддержку своим друзьям. Быть лояльным – хорошо.  Но в демократической политической системе, верность, любовь к семье, дружба опасны. Они могут являться источниками коррупции, когда вы  оказываете поддержку вашему другу, продвигаете  вашего сына или внука, или вы лояльны к вашим соседям, когда в качестве судьи делаете  им снисхождение.  

И вот что интересно. Часто коррупция оправдывается некоторыми из лучших принципов, которые у нас есть: лояльность по отношению к семье, лояльность по отношению к друзьям, лояльность по отношению к соседям. Таким образом, демократическая жизнь требует от нас бороться с некоторыми из лучших  чувств внутри нас. И вы все это знаете. На этой неделе я разговаривал с судьей, который сказал: "Это интересно быть судьей. Врач должен оказывает поддержку соседу, но судья оказывает поддержку соседу, если только  тот  сделал что-то не так в своей жизни".

Каждый в своей профессии должен решить, какой  его шаг, какое его действие  является для него этичным.  И порой его этика требует борьбы с некоторыми из лучших природных инстинктов, которые у нас  у всех есть. Итак, когда вы размышляете о коррупции с этой точки зрения, когда вы размышляете о демократической жизни в этом ключе, вы начинаете видеть, что коррупция не просто значима сама по себе, а как мы говорим по-английски "имеется несколько плохих яблок". Это моральные угрозы и политические угрозы самой демократической жизни. Коррупция – это нечто большее, чем  фаворитизм, это большее, чем покровительство, это большее, чем взятки. Это угроза власти народа. И это угроза свободе государства. И так, демократическую жизнь есть борьба против постоянного соблазна коррупции, борьба за сохранение Res Publica (содружества) от личной алчности, жадности, от жажды власти.

И самое важное в отношении демократической жизни как нравственной системы. Демократия -  это этическая система без каких-либо допущений и оговорок. Это демократическая  система без оправданий. Это не чья-то ответственность. Это наша с вами ответственность, как граждан. И принять на себя ответственность за коррупцию в самом центре общественной жизни в любой стране является наиболее сложной проблемой для граждан. Потому что коррупция не только проблема для граждан. Это моральная болезнь, которая поражает самих людей, создает культуру оправдания, культуру реабилитации, а также культуру фатализма, которые заражают общественные институты и государственные учреждения. Еще в классических традициях, берущих начало от Рима, существовал страх, что коррупция может привести к вырождению общественной добродетели. Эрозия общественных институтов и  государственных учреждений, отделение людей от политики. И все это закончится тиранией.  Все это закончится авторитаризмом. Если люди не могут управлять собой, они будут искать кого-то, кто будет управлять ими.

Таким образом, коррупция заканчивается авторитарным правлением. И латиноамериканские страны имеют особенно богатый опыт тирании и авторитарного правления. Аргентина, Уругвай, Бразилия, Чили, Перу, Колумбия по своему опыту знают, что такое реальная угроза тирании. Тирания и авторитаризм – вот конечное состояние поверженной демократии.  Популист испытывает особое наслаждение, когда говорит: “Fini com os candidatos - покончили с партиями – покончили с коррупцией. Я пойду наводить порядок в доме”.  И в этом был и есть  риск и опасность для демократии и республики со времен древних римлян, с тех самых  времен, когда римляне потеряли свою свободу.  Так что мы все это уже проходили. Латинская Америка прошла это совсем недавно. И в некотором смысле это тяжелый  удел  Латинской Америки.

Как говорил Ленин, а я не друг мистера Ленина, но он задавал правильный политический вопрос, он вопрошал: “Что же делать?”  Каждый из вас знает, что должно быть сделано. Мне нечего сказать вам из того, что вы еще не знаете. Судьи, прокуроры, журналисты, профессора знают, что должно быть сделано. И они это делают. Стандартные ответы, старые ответы - это правильные ответы. Если существует риск того, что какая-то власть будет подкуплена, то эту власть надо изолировать. Разбить ее. Уничтожить концентрацию этой власти. Используйте ваши полномочия, чтобы контролировать эту власть. Если у вас нет независимой судебной системы, если у вас нет независимых СМИ, если у вас нет учреждений, чтобы контролировать власть, то у вас вообще нет никакой возможности,  никакого решения проблемы коррупции.

И каждый в Бразилии знает, что  это должно произойти. Все в Бразилии знают, что вы должны положить конец безнаказанности. Если вы не положите конец безнаказанности, вы не сможете остановить коррупцию. Если принимаются решения в отношении коррумпированных политиков - а мы все ждем постановления Верховного Суда по знаменитому процессу, но если эти люди, осужденные по надлежащей правовой процедуре, не отбывают срок в тюрьме, то народ Бразилии будет знать, что безнаказанность не остановлена.

Я не говорю вам ничего из того, что не знаю, но это должно произойти. Вы также знаете, и у вас есть такие нормы законодательства как, например,  нормы о том, что политики, осужденные за преступления, должны быть отстранены от государственных должностей. При надлежащей правовой процедуре они не должны занимать государственные должности снова. Этот термин называется люстрация. Это технический термин, но вы должны иметь люстрацию, и вы должны положить конец безнаказанности. И вы должны иметь независимые институты. Так что когда вы спросите, что же  должно быть сделано, я скажу, что ключом развития любого общества, моего,  вашего,  общества Аргентины и Уругвая, Франции и Германии является развитие свободных институтов.

Коррупция не является проблемой, которая может быть решена только посредством законодательства Бразилии. Коррупция является проблемой, которая должна быть решена путем развития свободных институтов, которые должны быть достаточно жесткими, чтобы призвать власть к ответу. А это значит, что профессионалы, имеющие свои собственные профессиональные стандарты,  обязаны соблюдать их (врачи, юристы, инженеры), обязаны следовать кодексам поведения и карать профессионалов, которые занимаются коррупцией. Вы хотите иметь  независимые неправительственные организации, организации гражданского общества, которые не финансируются правительством, которые получают финансирование от простых  людей и которые могут  призвать правительство к ответу. Вам необходимы свободные СМИ. Свободные средства массовой информации распространяют информацию, свободную от каких-либо манипуляций и пропаганды, и эта социальная  медийная революция дает людям невиданные возможности представлять обществу новую информацию.  Вам, наконец, необходимы представители, которые служат людям, а не своим  партиям, и вам необходимы государственные служащие, которые действительно служат своему народу. Государственная бюрократия, которая действительно обеспечит гражданам их права на землю, жилье, а не будет использовать свое положение только для обеспечения своих собственных привилегий.

И наконец, главный постулат демократии состоит в том, что демократия – это самоуправление. Правительство народа,  для народа, волей народа. Таким образом, ответственность за сохранение свободы республики есть ответственность, которая падает не на президента, не на политиков,  она согласно классическому пониманию падает на людей, вот о чем я говорю. Борьба с коррупцией – это борьба граждан против злоупотреблений власти. Это борьба чтобы защищать власть народа и общественные институты от злоупотреблений частных лиц. Это борьба внутри себя против культуры оправдания, реабилитации и фатализма. Это борьба за политическую активность, а не за политическую пассивность. И если политические партии не будут прислушиваться к народу, они будут вынуждены уйти с политической арены.

Я не даю вам урок под названием «Основы гражданственности». Я не даю вам моральный урок, тот который  вы не знаете. Я пытаюсь лишь вытащить на поверхность и облечь в слова то, что уже и так есть в  наших сердцах. То, что мы уже знаем. И то, что мы иногда забываем, что я забывал часто, когда я был в политике и что недели демонстраций в Бразилии заставили меня вспомнить. Демократия это борьба без конца, и борьба в каждой стране обладает свое спецификой, предопределяемой собственным историческим развитием,  и именно поэтому я не могу сказать вам, что делать. Это ваша борьба, а не моя.

Нормы, глобальные нормы по борьбе с коррупцией были глобализированы Transparency International, Global Equity, Human Rights Watch, Amnesty International. Если вы хотите узнать, как мир видит Бразилию, просто зайдите в Интернет. Вот это и  означает глобализация. Если вы хотите что-то узнать – зайдите в Интернет, все ответы там есть. И стандарты везде одинаковы. Люди поддерживают  свободное правительство. И в этой борьбе, это не чуждые нормы, внедренные в вас извне. Они все – в  ваших собственных традициях. Это то, что должно быть республикой. Как нигде  республиканская традиция должна быть сильной в вашей стране, потому что она основана на идее, что самоуправление требует от нас сохранить от коррупции частных лиц то, что является общественной свободой.

И я не думаю, что, когда мы размышляем о глобализации норм, то допускается мысль о том, что могут существовать разногласия по поводу норм, или, что есть даже разногласия в традициях, которые используем.

Вызов для всех нас, и для меня, и для вас, чтобы жить и действовать  согласно тем ценностям, которые мы себе определили: я отказываюсь оправдываться, отказываюсь переложить вину на других, принимаю вопрос коррупции как личную ответственность, защищаю свободные и независимые институты в нашей повседневной жизни и живу по законам  демократии в нашей повседневной жизни. Это выражается в нашем отношении к соседям, к друзьям, к меньшинствам, к людям, отличных от нас самих. Это и есть повседневная жизнь  по законам демократии.  Это когда демократия используется не только как некий набор  институтов, но и как образ жизни, который принадлежит нам, людям. Сохранение институтов, позволяющих  нам оставаться свободными. Понимание того, что коррупция – это угроза  не только горстке людей, это угроза всем нам.

На этой неделе на улицах Бразилии было много гнева, особенного вида гнева, как я его называю, благородный гнев, патриотический гнев. Гнев людей, которые говорят: “Не держите нас за болванов. Мы не болваны. Мы взрослые люди, мы граждане, мы равны”. Это патриотический гнев, гнев, основанный на инстинктивном понимании того, что в реальности есть демократия как образ жизни. И я хочу просто закончить, отдавая честь патриотическому гневу. Я хочу приветствовать ту гордость, что связана с этим гневом. Я хочу подать  сигнал той гордости, что предвещает поиски демократии  и преданность республике и идеалам  демократии,  демократии как образу жизни,  который мы вместе защищаем. Мы защищаем его здесь, мы защищаем его в Канаде, мы защищаем его всюду, где мы его находим. Потому что, если мы не защитим его, излишне говорить, что  никто его не защитит.
Спасибо вам большое за внимание».

Перевод Н.К. Никитиной